Если коротко, суть предложений лидера ПКРМ Владимира Воронина сводится к следующему: Молдова должна незамедлительно, в кратчайшие сроки принять решение о присоединении к Таможенному союзу России, Казахстана, Беларуси. Раньше об этом не было особенного смысла рассуждать: Таможенный союз до этого существовал только на бумаге. Прекрасная идея, каковых за 20-летнюю постсоветскую историю на Евразийском пространстве возникло и тихо сгинуло немало. Однако в момент, когда каналы российского телевидения показали церемонию закрытия таможенных пунктов между Россией и Казахстаном, стало понятно: Таможенный союз — реальность, проект, который будет доведен до логичного конца. Тогда же примерно пришло осознание того, что Молдова для того, чтобы выжить, сохраниться в качестве суверенного государства в нынешнем кризисном мире, не просто должна, но даже обязана в нем быть.

На круги своя

Активизация проекта Таможенного союза совпала с программной статьей теперь уже фактически нового президента Российской Федерации Владимира Путина о Евразийском союзе. Аналогии — нет, не с СССР, с его закрытой, замкнутой на самое себя экономической системой, жесткой идеологией и репрессивным аппаратом, не уместны. Время другое, мир изменился. А вот с Европейским союзом, взявшим у СССР организационно-административную модель, однако построенном на совершенно иных ценностях, — вполне.
По большому счету, поддержав Путинскую идею Евразийского союза, Воронин продемонстрировал не столь частую для постсоветского политика последовательность. Еще в 2002 году, на кишиневском саммите СНГ на правах хозяина тогда — президент Молдовы Владимир Воронин предложил гостям и прежде всего Путину реформировать СНГ по образу и подобию Европейского союза. Тогда благожелательно воспринятая Воронинская идея не нашла продолжения. Но хороши те идеи, время которых пришло.
Десятилетие проб и ошибок понадобилось, чтобы безальтернативность более тесной интеграции на просторах бывшего СССР осознали и в Москве. Ведь, давайте откровенно, часто именно позиция России, долженствующей быть локомотивом интеграционных процессов, тормозила их развитие. Это неудивительно: Россия переживала ту же, грубо говоря, «ломку», что и остальные страны СНГ. Судя по всему, Москва с вопросом о возвращении с новой объединительной идеей к традиционным, понятным, близким по духу геополитическим партнерам определилась окончательно. Хочешь, не хочешь, надо определяться и самим партнерам.

И опыт — сын ошибок трудных

Разумеется, традиционны и опасения, связанные с пресловутым «имперским синдромом» Москвы, или «втягиванием в орбиту влияния России». Но давайте откровенно: разве это опасения простых людей, рядовых граждан новых независимых государств, страдающих из-за разрыва связей с друзьями и родственниками? Разве это опасения предпринимателей, которые теряют десятки, сотни миллионов долларов из-за утраты традиционных рынков, не приобретая ни малейшей возможности компенсировать их новыми, условно говоря, «европейскими» (пример с винным эмбарго более чем показателен). Разве это опасения тех, кому приходится мириться с мировой ценой на энерго-носители из-за фобий политических элит? Нет и еще раз нет. Страх перед «злобным русским медведем» существует исключительно в воспаленном мозгу некоторых политиков, да еще на языке у так называемого «экспертного сообщества», которому происхождение проедаемых грантов диктует жесткое противопоставление Востока и Запада и, соответственно, двух типов интеграции.
Вместе с тем, даже отсутствие в информационном пространстве темы сближения бывших советских республик не влияет на результаты социологических опросов, которые неизменно демонстрируют высокую популярность и значит — высокий потенциал этой идеи. Те же опросы демонстрируют, что для граждан Молдовы евроинтеграция не является альтернативой интеграции на постсоветском пространстве. По большому счёту любой, кто противопоставляет два этих процесса, идет против собственных граждан, искусственно разделяя молдавское общество.

В 2002 году, на кишиневском саммите СНГ на правах хозяина тогда — президент Молдовы Владимир Воронин
предложил гостям и прежде всего Путину реформировать СНГ по образу и подобию Европейского союза.

Кроме того, надо помнить, что за последнее десятилетие Россия, запускающая интеграционные проекты, типа Таможенного и Евразийского союзов, вернула себе статус одного из важнейших игроков на мировой арене. Принципиально новым является и интеграционный опыт, который приобрела она в эти годы. Участие в «восьмерке» и «двадцатке» и, наконец, БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), объединивший страны с наиболее динамично развивающейся экономикой, невероятными по емкости рынками (Индия и Китай чего стоят!) и весомыми политическими амбициями. Сегодня БРИК становится основным кредитором, если угодно, «спасителем» гибнущей в пламени кризиса Европе, и перед ненавистными коммунистами из «тоталитарного Китая» в любой европейской столице стелют красные ковровые дорожки. Никто сегодня не сомневается, что уже в обозримом будущем именно страны БРИК будут успешно конкурировать не только на поле мировой экономики, но и на рынке мировых политических решений. Иными словами, Россия сегодня куда более адекватно, чем 10 лет назад, готова становиться инициатором интеграционных процессов.

С цифрами в руках

И это видно даже по тому, что Москва обращается к потенциальным партнерам по Таможенному и Евразийскому союзу не шершавым языком плаката, не с позиции силы, а дипломатичным языком цифр. Рынок потребительской емкостью в
165 миллионов человек — это уже сегодня, в Таможенном союзе — разве это не звучит убедительно? А отсутствие таможенных барьеров? А единая тарифная политика, включая тарифы на газ, — разве это не звучит музыкой для любого гражданина, к примеру, Республики Молдова, который из-за нерасторопности нынешних властей вынужден платить за голубое топливо больше, чем страны Балтии?
Призывая Украину полноправно, а не в формате «3 плюс 1» присоединиться к Таможенному союзу, Владимир Путин приводит простой пример: от МВФ Киев получит 10 миллиардов долларов кредитов на 15 лет, а эффект от вступления в Таможенный союз составит для нее 9 миллиардов в год прямых, не возвращаемых с процентами, прибылей. Тут и возможности, открывающиеся от зоны свободной торговли на пространстве СНГ, и окончательное решение проблемы легализации трудовых мигрантов (таджик или молдаванин в Москве — это не совсем то же самое, что румынский цыган в Риме или Париже) и т. д. Всего не перечислишь. Понятно одно: это выгодно экономически. Да и политически: сближение с Россией по линии безобидной и рентабельной экономической интеграции создает новые возможности в решении приднестровской проблемы, не видеть которые способен только слепец. Плюс что-то еще неуловимое, душевное, типа песни «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».

Кто куда?

Предложение ПКРМ вступить в Таможенный союз прозвучало после того холодного душа, которым окатили нынешнюю, «проевропейскую» власть на варшавском саммите Восточного партнерства. Впрочем, надо быть объективными: все государства, согнанные в эту сомнительную международную организацию, подверглись подлинной обструкции. Достаточно упомянуть, что в итоговом документе саммита все формулировки были отточены таким образом, чтобы, упаси боже, не дать участникам ни малейшей надежды на возможность вступления в Евросоюз.
Проект, похоже, закрывается. Больше того, особо отмечено, что и возможность безвизового въезда в ЕС для жителей стран Восточного партнерства неактуальна как минимум в ближайшие лет 10–15–20. Иными словами, то, на чем до недавних пор так успешно спекулировала нынешняя молдавская власть, собирая голоса избирателей и накручивая рейтинги, обернулось страшным для этой власти провалом. Плюс крайне неприятные для правления подробности, вроде высказывания вице-премьера Великобритании о «кумовском капитализме», сложившемся в Молдове, или заявление об отсутствии результатов реформ, кроме пиара и саморекламы из уст советника польского премьер-министра. И уж точно подлинным ударом стало заявление премьера Польши, согласно которому, Украина за последние два года куда серьезнее продвинулась по пути евроинтеграции, нежели Молдова. И это — после того, как на Януковича налепили ярлык «пророссийского» и «антиевропейского» политика в условиях, когда основной политический оппонент украинской власти сидит в тюрьме. Действительно страшный удар для альянса, самоуверенно назвавшего себя «За евроинтеграцию».
Безусловно, Украина и тем более Азербайджан, государства самодостаточные, с разнообразными полезными ископаемыми в недрах, легко оправятся от этого шока. Молдова — вряд ли. Во всяком случае уже сегодня идеологический дефицит, не позволяет премьер-министру Филату с ходу и в жестких выражениях отвергнуть инициативу Воронина о присоединении к Таможенному союзу. Он лишь говорит о ее «несвоевременности». И уже даже самые закоренелые антикоммунисты из числа политических аналитиков, не утрачивая вальяжности, заявляют, что этот проект надо бы «изучить». По иронии судьбы категорично против высказываются те, кто еще недавно кичился «особыми» отношениями с Российской Федерацией. А именно — представители Демократической партии. Возможно, тому виной партнерство с  унио-нистами-либералами, возможно, они и вправду так думают. В их заявлениях, в частности, заявлениях почетного председателя ДПМ Думитру Дьякова, звучит все та же, конфронтационная риторика, противопоставляющая Европу и СНГ, и ни на чем не основанные утверждения, будто бы отношения с соседями, включая Россию, у нынешнего правления чуть ли не процветают. Ага, особенно у самой Демпартии после жесткого «швырка» Кремля по вопросу о формировании левоцентристской коалиции. Разве Лупу или сам Дьяков сегодня рукопожимаем в Москве? А пример Филата, который два года безуспешно добивается двусторонней встречи с Путиным, ни о чем не говорит? Да и в отношениях ли только с Россией здесь дело? Ведь фактически настаивая на том, что интеграция в рамках Таможенного союза, СНГ и Евразийского пространства вступает в антагонизм с увлекательным процессом евроинтеграции, представители власти сами себя загоняют в темный угол: нельзя ломиться в дверь, на которой висит не только амбарный замок, но и обидная табличка: «Не беспокоить».

Евродеградация

Сложно судить, почему так произошло, почему с таким оскорбительным пренебрежением патроны ЕС обошлись с таким, казалось бы, покладистым, на все готовым правлением в Молдове. Ведь, обратите внимание, никто даже не упоминает о том, что Восточное партнерство или любая другая, аналогичная организация является «приемной ЕС». В условиях, когда подобные ободряющие увещевания исчезли даже на уровне риторики, стало окончательно ясно: эти структуры существуют не для подготовки стран-участниц к вступлению в ЕС, а для формирования надежной буферной зоны вокруг пугающей Запад России. Так им там спокойнее. И это тем более обидно, что подобный подход вряд ли соответствует представлениям граждан о добре, зле и справедливом миро-устройстве.
Впрочем, это «открытие» с истекшим сроком годности. Помнится, осознав до конца, на каких «принципах и ценностях» действительно, а не на словах строятся организации, типа Восточного партнерства и ГУУАМ, предыдущие власти страны резко снизили уровень своего в них участия. Хуже другое: Европа объективно больше не в состоянии расширяться. Просто сегодня, на волне кризиса, она уже не стесняется это говорить открыто. Рухнула экономика Греции, гигантские деньги поглощают, не борясь с коррупцией, Румыния и Болгария, грань социального взрыва в Италии, трещит по швам Португалия… Долговой кризис в Европе заставляет совершенно по-новому смотреть на перспективы ЕС. Начинавшийся как союз угля и стали проект постепенно превратился в благотворительную столовую для нахальных нищих. К вящему, между прочим, не-удовольствию привыкших к спокойствию и стабильности бюргеров, у которых сегодня неопрятные наглецы выхватывают изо рта жирные куски кровяных колбас. Какое там расширение?! Так на чем же продолжают настаивать наши власти, когда жестко противопоставляют восточную и западную интеграции? Похоже, теперь — уже исключительно на собственной глупости или как минимум недальновидности.

Баланс

Очевидно, что вне участия в интеграционных проектах Молдова не в состоянии выжить. ПКРМ за восемь лет пребывания у власти проводила политику интеграционной открытости, естественную для населения страны, которая хотя бы в силу географического положения, традиций, менталитета не в состоянии выбирать между добром и добром. Европейские ценности, модернизация по европейским лекалам, перекройка законодательства под европейские стандарты, попытки приблизиться к европейскому уровню социальных гарантий — вот что ПКРМ прежде всего называла евроинтеграцией. Разумеется, все эти годы Воронин, который и запустил в 2002 году данный процесс в Молдове, настаивал на взаимности, на получении ощутимых дивидендов, вроде безвизового въезда в страны ЕС. Но никогда, даже в самые тяжелые годы, с 2003-го по 2007-й, когда, казалось, отношения с Россией
переживают кризис, никто из предыдущего руководства страны не позволял себе отказаться ни от традиционных рынков, ни от интеграционных процессов на Востоке. По одной простой причине: это крайне неразумно. Хотя бы с точки зрения спокойствия в обществе.
Перекос в одну сторону, наметившийся усилиями власти в последние два года, нарушил устоявшийся, понятный большинству молдавских граждан, баланс. В условиях, когда этот перекос не ведет к чему-то более осязаемому, чем потрепывание щечки молдавского чиновника европейским чиновником, он неизбежно остро будет воспринят обществом. У нас вообще не любят перекосов и перегибов, а бесполезных, не приносящих выгод перекосов и перегибов — тем более. А уж тем более в условиях перманентного политического кризиса, в котором тоже известно, кто виноват. Явно не оппозиция.
Именно поэтому инициатива Воронина прагматична, она возвращает в молдавское общество неформулируемое, возможно, неосознаваемое, но всегда очень остро ощущаемое геополитическое спокойствие.

Спасение от аншлюса

Достаточно почитать, что пишут ультраправые обозреватели о конфузе молдавских властей на саммите Восточного партнерства. Они как будто смакуют этот провал, не скрывая злорадной радости по его поводу. Поскольку закрытие «европейского проекта» для Республики Молдова для них обозначает реанимацию проекта унионистского. Они так и пишут: для евроинтеграции Молдовы есть сегодня только один шанс — Румыния, униря, румынский паспорт и т. д. «Духовные, интеллектуальные отцы» правящего альянса сбросили маски. Дело — за самим альянсом?
Фактически они обозначили для власти направление движения. И не исключено, что власть двинется по этому пути: одни представители этой власти вовсе не против, а горячо за, другие — безвольно побредут, куда потянут ее на аркане, третьи — потянутся за первыми двумя, чтобы сохранить хорошую мину при провальной европейской игре. И вот, даже только с этой точки зрения, инициатива Воронина чуть ли не единственный шанс избежать реализации этого сценария, в финальных титрах которого для Молдовы значится «Конец».

Автор: Александр Бойко, Газета «Пульс»