Гагаузам и Гагаузии, в первую очередь, пеняют на «незаконность» референдума. В качестве повода – «оперативное» решение суда (а суды в Молдове обычно слишком быстро дела не разбирают) о том, что, дескать, Народное собрание не имело права этот референдум объявлять. В то, что суд действовал со скоростью пилота Формулы-1 исключительно по собственной инициативе, без указки «из центра», поверит разве что ребёнок. А посему, все предшествующие референдуму дни, да и сам день референдума, центральные телеканалы посвятили тому, чтобы донести до каждого: этот референдум незаконен, опасен и вообще.
Собственно, решение суда было оформлено довольно хитро. Оно должно было вступить в силу только на следующий день после самой даты референдума. Поэтому, согласись гагаузские избранники ожидать вступления в силу, а затем обжаловать решение в более высоких инстанциях, плебисцит был бы отложен на неопределённый срок, фактически сорван. Как важно иногда потянуть время, в Кишинёве знают отменно. В прошлом году именно это и сделали, сумев «отложить» неудобный референдум таким образом, чтобы он не прошёл до крайне важного им саммита «Восточного партнёрства» в Вильнюсе. Но во второй раз гагаузы обмануть себя не дали. Референдум состоялся, и с этим фактом будет очень сложно спорить даже тысяче судебных инстанций.
Второй тезис, который выдвинула против Гагаузии уже Центральная избирательная комиссия – дескать, явка в 70 процентов не считается, потому что списки были составлены как-то неправильно, общая численность занижена и т. д. Но этот «аргумент», озвученный секретарём ЦИК, выглядит вовсе смешно. Дело даже не в том, что для признания референдума достаточно было участия и трети избирателей. Дело в том, что, как бы кого-то ни смущали процентные показатели итогов референдума, всегда можно обратиться к показателям количественным. И сравнить их с другими кампаниями.
Итак, три последние кампании по выборам парламента прошли совсем недавно: апрель и июль 2009 и ноябрь 2010 года. Все три раза к урнам выходило практически идентичное количество жителей Гагаузии, что-то около 57 с половиной тысяч. Если вспомним более старые кампании, 2005 и 2001 года, увидим результат в 55,8 и 55,1 тысяч соответственно. Первый тур выборов башкана привлёк на участки чуть больше 60 тысяч в 2010 и чуть меньше 57 тысяч в 2006 году. Первый тур выборов депутатов Народного собрания в 2012 году показал явку чуть меньше 53 тысяч, а в 2008 году – около 55 тысяч. Первый тур всеобщих местных выборов 2011 года – чуть больше 57 тысяч, а в 2007 году – около 48 с половиной тысяч. В инициированном правящим Альянсом конституционном референдуме 2010 года не приняло участия и десятка тысяч жителей Гагаузии.
А вот на референдум о внешнеполитическом векторе Молдовы и отложенном статусе Гагаузии проголосовало более 70 тысяч жителей. Есть ещё вопросы, почему эту явку называют рекордной? То-то и оно.
Ну и, наконец, третья «претензия», которую резво артикулируют наиболее «правые» (хотя право- и лево-центристы уже тоже подтягиваются) из представителей кишинёвской элиты: дескать, гагаузы вообще не имеют права высказывать своё мнение, а должны просто быть благодарны за то, что у них есть автономия. Логика убийственна: оказывается, у гагаузов есть автономия для того, чтобы не пользоваться правами, которые даёт её статус. А вот сели пользуются – то автономию нужно забирать. Хотя, прямо скажем, право высказать своё мнение в демократической стране должно быть, вообще-то, у каждого жителя, у всех регионов, не то что у региона с особым статусом. Гагаузия этим правом воспользовалось, и, повторюсь, с этим фактом поспорить будет трудно. Даже самым непримиримым спорщикам.
Стараясь уязвить гагаузов, их нелюбители уже откровенно заговорились. Взять хотя бы последнее небезызвестного Михая Гимпу. Он обрушился на то, что «Хынчештский район в три раза больше Гагаузии». Ничего не скажу плохого про жителей Хынчешт, Капринен, Минджира или Леушен. Их район, в самом деле, один из крупнейших в Молдове. Но… в Гагаузии на данный момент проживает более 160 тысяч жителей. В Хынчештском районе – около 120 тысяч. Это называется «в три раза больше Гагаузии», да?
И вообще – поражает такая постановка вопроса: «гагаузы должны быть благодарны…» - кому? Власти, которая не считается с их требованиями и надеждами? За что? И с каких это пор гражданин, который трудится в своей стране, платит налоги, обязан ещё и демонстрировать благодарность? Это, вы меня извините, риторика не XXI века. Это риторика Средневековья. И поразительно, что люди, заявляющие подобное, решаются объявлять себя поборниками таких благ, как «демократия», «либерализм», «реформаторство» и т. д.
Руководители парламента и правительства теперь говорят, что «гагаузский прецедент» не должен стать примером для других регионов страны. И ведь станет же. Бельцы, Тараклия, Бессарабка – уже готовы. На подходе другие. И визиты первых лиц государства в Тараклию дали так же мало, как их же визит в Комрат. Почему? Потому что жителям многонационального молдавского Юга надоело, что их тянут не туда, куда они хотят. Юг выбрал единение с Востоком, в частности – с Россией. Поскольку именно с ней лучше удаётся развиваться этому аграрному краю. И, сколько бы кто ни говорил на тему (не)законности, волеизъявление жителей Гагаузии в любом случае обладает огромнейшей общественной легитимностью.
Гагаузия победила. По той простой причине, что единству право-радикальной власти (обычно правящие партии друг друга не любят, но в страхе перед Гагаузией объединились разом) своё собственное единство. Такого единения, такой массовости здесь не было, пожалуй, с начала 90-х, когда гагаузы боролись за свою самобытность. Да и вообще в Молдове в XXI веке ничего подобного не было. Последний эпизод, который приходит на ум – борьба соседей, тараклийских болгар, за сохранение своего района (а было это полтора десятилетия назад).
Референдум завершился логичным исходом. Логичным потому, что все общественные силы Гагаузии были объединены. Победы общества так и достигаются – в единстве с собой.
0
