Решение пришло само по себе. Такое внезапное и такое необходимое. Есть же свои артисты. Пусть и разговорного жанра, зато свои, местные. Им тоже хочется в парламент. Значит, можно заполнить концерты их выступлениями. И пипл ничего, схавает. 

 

— Это они за счёт меня, самого меня, что ли, хотят в парламент попасть? Ну так за работу, нахлебнички! Забыли, откуда я вас всех пособирал? Будете у меня собирать людей у микрофона. С конфетти и светомузыкой. А там, глядишь, и гастроли организуем! 

 

Всё-таки Уренат не зря считал себя Великим Импресарио. 

 

Артисты относились к разным жанрам. Ну так это и хорошо: пусть будет сборный концерт. Пусть любитель каждого жанра получит своё. И даже по заслугам. Пусть унесёт с собой в сердце частичку концерта, какая приглянётся. 

 

— Так, Тулянцев, Тулянцев, — возился Импресарио. — Куда ж тебя, такого, засунуть? Ты ж поёшь только про Таможенный союз. Не понимаю я этой темы, ох, как не понимаю! И чего столько людей на эту тему ведутся? Взять бы хоть исполнителя получше. Ну да ладно — он всё равно больше одного трека не вытянет. Ну, вставим тебя в середину. Так чтобы не обижался, но и не фигурировал особо. 

 

В противовес «середине» нужен был кто-то, кто запоёт на другой лад. Импресарио подумал самую малость и вписал в сценарий заслуженного артиста почтовых наук по фамилии Визант. Петь тот не особенно любил, зато ходил в родственниках у известного деятеля прозападного джазового оркестра по фамилии Сырбу. Начальник этого Сырбу, хорошо знакомый Уренату, как-то недавно сыграл на трубе. А Византу можно выдать бубен. Пусть тоже поёт про Евросоюз. А не захочет — придётся заставлять. 

 

— Ну, а на разогреве у них выступит Петренко! — обрадовался Уренат. — А что, мужик видный, опытный. Почти что десять лет в главном цирке страны. В последнее время про Таможенный союз поёт, а раньше пел про Европейский. Ну и не распугает никого. Вот и отлично. Вот и собрал я трёх теноров! 

Оставалось дело за малым — за хедлайнером. На эту роль Импресарио скромно определил себя. Нужно было только поработать с текстом. 

 

«Я вообще не понимаю, что такое Таможенный союз… Референдум — это бред… Народу не объяснили сути европейской интеграции…», — с трудом ложились буквы на страницы нотной бумаги… 

 

— Потом допишу! — махнул рукой Импресарио и отправился на репетицию к Наташе Морарь. 

 

Текст: Игорь Кулебякин