Во вторник с утра ничто не предвещало беды. Филат в ранге кандидата в премьеры, наверняка, готовился к третьей за последние три с лишним года инаугурационной речи. Наверняка он был вполне доволен жизнью и собой. Да, процесс формирования третьего Альянса шел под диктовку Демпартии и Плахотнюка лично. Филату надо было уступать практически во всем. Но его устраивало и это. Насколько можно судить о психологии данного персонажа, для него куда важнее было сохраниться в премьерском кресле, пусть даже с осознанием того, что это кресло заложено-перезаложено, а квитанция находится в сейфе у Плахотнюка. Привычка — вторая натура. По всей видимости, Филат не представлял себе дальнейшей жизни безо всей этой ритуальной мишуры — охраны, мигалок, кортежей, визитов, хвалебных статей и репортажей, хлеба-соли в умирающих его стараниями от голода селах, байденов, меркелей, фюллей, подарков, чартеров, почетных караулов и, наконец, главного: «Алло, Коля? — Да, шефу!». 

 

Остальное, кроме как спасения своего драгоценного премьерского зада, ему, наверняка, представлялось делом пустяковым и даже поправимым. Мол, до выборов целых полтора года, Шубель не выдаст, Ягланд не съест, народ начальство хоть и ненавидит, но любит, фуры через таможню будут идти, как шли, в ноябре в Вильнюсе на саммите «Восточного партнерства» парафирование договора можно будет выдать за подписание договора, в этом даже дипломаты не особо разбираются, ну а дальше по схеме: всплакнуть на плече у Меркель, сходить на концерт с Шевчуком, посидеть в приемной у Путина, — и что-нибудь, глядишь, выгорит. И вдруг такой подлый и страшный удар по болезненному самолюбию и грандиозным планам.

 

Филат не только проголосовал за все, что хотел Плахотнюк, но и публично унизился. Филат, называвший Плахотнюка «крысой» и «кукловодом», обвинявший его в рейдерстве, мафиотизации системы государственного управления, был вынужден «взять слова обратно». 

 

Итак, два заявления Филата, разделенные считанными неделями. Первое — в день отставки: «Реальная причина итогов сегодняшнего голосования заключается в том, что я назвал вещи своими именами, заявив, что в Молдове была установлена незаконная параллельная власть одного человека, который держит под своим контролем экономические и государственные учреждения. Основная причина такого исхода сегодняшнего голосования в том, что Владимир Плахотнюк был удален из президиума парламента». Второе — в день, когда Филат сходил «на ковер» к Плахотнюку за поддержкой своей кандидатуры на пост премьера: «Я не ухожу от ответа и признаю ошибки. Неправильно персонифицировать политическую борьбу или выступать с необоснованными обвинениями. Допускал и я подобные ошибки, позабочусь не повторять их в будущем…» Просто по Булгакову: «Покайся, тебе скидка будет!» И покаялся, по щенячьи, униженно. «Лижет в пояс, лижет ниже», — писал когда-то Маяковский о поведении Филата почти через сто лет. 

 

Имеет ли право политик, претендующий на национальное лидерство, так часто менять свое мнение по столь принципиальному вопросу? Ведь если рейдерство, мафиотизация, создание параллельных властных структур, монополизация СМИ — это не пустые обвинения, то компромисс во имя будущего страны, европейской интеграции и прочих пустых вербальных фетишей нынешней псевдовласти не складывается. Ну не бывает европейского будущего у страны, во главе которой стоят мафиози и контрабандисты. 

 

Тем более зря старался и изображал из себя Петрушку, старавшегося угодить Кукловоду. 

Не помогло.

 

В тот же день, но ближе к вечеру Конституционный суд вынес вердикт, в соответствии с которым Филат не имеет права даже быть кандидатом, не то что возглавлять правительство. Уникальный случай: весь состав Конституционного суда проголосовал единогласно за это скандальное решение. 

В одну секунду Филат из без пяти минут премьера превратился в пустое место, в тряпку, которую, предварительно обтерев грязные сапоги, вышвырнули на политическую помойку. Филат стал никем. Никчемным никем. 

 

Дальше пошли нервические рывки: уже в качестве сгустка пустоты Филат собрал в правительстве, к которому уже не имел отношения, министров-однопартийцев, туда же на правах непосредственного начальника прискакал спецпредставитель ЕС Дирк Шубель. На какой-то момент даже запахло государственным переворотом. Но ведь это — Филат, который уже организовывал нечто подобное четыре года назад, а после кричал: «Я не выводил людей!» Это Филат, который каялся и лизал сапоги Плахотнюку после того, как объявил ему войну. Переворота не вышло. Уже на следующий день попытавшийся было порулить еще пару дней, используя влияние на Тимофти (который выбрал не импичмент, а президентство), уже не вызывающий жалости Филат отправился как рядовой гражданин восвояси.

 

По всей видимости, доказать невозможно, а впрочем, это и не нуждается в доказательствах: решение Конституционного суда, похоронившего политическую карьеру Филата, было инспирировано неким Плахотнюком Владимиром. Во всяком случае, в этом уверены все или почти все граждане Республики Молдова. Это был хорошо рассчитанный и страшный удар. 

 

Мало кто придал особое значение тому, что избитый, но не сдавшийся Михай Гимпу подал запрос в КС о назначении Филата кандидатом в премьеры. Кто хоть немного разбирается в хитросплетениях молдавской политики, прекрасно понимает, что Гимпу в данном случае стал частью комбинации, разработанной отнюдь не в офисе ЛП. У Гимпу в этой связи, правда, был собственный расчет. Он фактически сохраняет партию, поскольку вне поддержки правительства Филата «группа Хадыркэ — Гуцу» теряет всяческий смысл. Равно как и «группа Мишина». 

 

В момент, когда Конституционный суд, проявив чудеса прыткости, ранее за ним не замеченной, единогласно принял антифилатовское решение, все окончательно встало на свои места. Во всяком случае, в общественном сознании. Плахотнюк наказал Филата, — так думает подавляющее большинство населения, и Плахотнюк не торопится это опровергать. 

 

Решение Конституционного суда, чем бы оно ни было продиктовано, напомнило, что политика базируется не только на закулисных сговорах, но еще и на здравом смысле. Этот вердикт — пусть и мимолетное, пусть искривленное неправедными мотивами, но возвращение к нормальности, от которой отвыкли за последние четыре года все — и общество, и политический класс. 

 

Ну, действительно, не может, не имеет никакого — ни морального, ни политического —права человек, только что изгнанный с поста с формулировкой «за коррупцию», вновь взгромоздиться на этот пост. Теперь уже и юридически. 

 

Филат все сделал своими руками. Будучи слабым политиком и неумелым премьером, он всегда считал, что цель оправдывает средства. Тем более когда цель — власть, а средства — то, что к ней прилагается в виде бонусов. Он, спасая свою премьерскую шкурку, выбрал состав Конституционного суда, который вынес ему вотум недоверия, он проголосовал за юридическую неуязвимость Виорела Кетрару, который с удовольствием будет приглашать его на допросы, он поддержал генерального прокурора, который будет вести уголовные дела против него. Он даже проголосовал за изменение избирательной системы, которая похоронит его окончательно, поскольку он не готов на электоральном поле конкурировать с Плахотнюком ни по количеству денег, ни по готовности их тратить. Согласие Филата на Лянкэ в качестве и. о. — отчаянная попытка сохранить за ЛДПМ админресурс. Отчаянная, но глупая. 

 

Ну и да, конечно, не стоило заниматься коррупцией. И те, кто кричит, мол, докажите, пусть у себя спросят: а что, у кого-то есть какие-то сомнения в том, что коррумпированный премьер руководил насквозь коррумпированным правительством? Которое к тому же было плохим, некачественным, неэффективным, антисоциальным, античеловеческим?

 

Голодающие села, массовое бегство из страны, непомерные тарифы, закрытые школы, разворованные дорожные фонды, разгул преступности, ликвидированные либо заложенные в банки больницы — это про какое-то другое правительство? Что еще надо доказывать? 

 

Все четыре года — как приговор, который вправе вынести граждане страны. На досрочных выборах, альтернативы которым после всего просто не может быть.