Экономическая тема всегда волнует наших сограждан. Среди актуальных аспектов – обесценивание национальной валюты, цены на энергоносители, будущее торговых отношений нашей страны. Об этом мы побеседовали с гостем редакции «АиФ в Молдове», известным экспертом, доктором экономики Михаилом ПОЙСИКОМ.
Пикирующий лей
- Господин Пойсик, курс лея уже вплотную приблизился к тревожному рубежу – 14 леев за один доллар и 19 леев за евро. Что происходит с национальной валютой?
- Причины этого достаточно просты. Как вы помните, в прошлом году упал курс национальной валюты. Это было вызвано тем, что Национальный банк искусственно «обрушал» молдавский лей. К началу лета количество денежной массы достигло примерно 13,5 миллиарда леев, а к концу декабря – 17,5 миллиарда. Инструментом для этого стала мощная интервенция по скупке иностранной валюты. Естественно, что товарная масса просто так не увеличивается. А для чего это делалось? Мы получаем кредиты в валюте. Одно дело – конвертировать их по 16 леев за евро, и совсем другое — по 18. Кроме того, почти 60% поступлений в государственный бюджет – это НДС от импорта. Опять же в леевом исчислении импорт вырос более чем на 10%, а с ними — и сумма взысканной таможней НДС. Я называю это «эффектом разбавленного водой молока». Это иллюзия, словно получаешь больше, но, кроме финансовой диареи, для страны мы ничего от подобных манипуляций не имеем.
Здесь нужно отметить, что в свое время, когда лей был очень крепким, повышали нормы резервирования в коммерческих банках. И тогда с рекомендуемых 8-10% их подняли до 22%. То есть коммерческие банки от суммы привлеченных средств (в основном это депозиты) закладывали их в резервы под мизерный процент в Национальном банке. Естественно, это сделало кредиты более дорогими. Затем начался кризис, и зазвучали утверждения финансистов о том, что они, дескать, снова уменьшили норму резервирования и экономика заработает. Но потом опять возникли проблемы, и Нацбанк снова поднял норму резервирования — до 14%. Уж если так хотелось ослабить лей, то надо было опять уменьшить норму резервирования до 8-10%. А 1% — это более 500 миллионов леев, которые можно было бы разморозить и направить в экономику, то есть дать ей вздохнуть. А пока лей продолжает падать, что предопределяет высокую стоимость кредита и замедляет развитие экономики.
Мы привыкли к тому, что из года в год количество денежной массы, поступающей от наших соотечественников из-за рубежа, ежегодно резко возрастает. Как правило, считаются деньги, которые приходят официальными банковскими переводами. В прошлом году эта сумма составила 1 миллиард 600 миллионов леев. Но проблема заключается в том, что наши политики периодически заявляют, что эти денежные переводы необходимо обложить налогами. Бедствующие здесь семьи лишаются социальной помощи. Поэтому люди стараются эти деньги не афишировать и везут из-за границы наличность. В целом это суммы огромные. Для сравнения: официально в страну завезли 1 миллиард 600 миллионов. А в валютных кассах сальдо между покупкой и продажей, которое возникает в результате обмена на леи, – 2 миллиарда 700 миллионов долларов. Плюс в банках выросло количество валютных депозитов. В сумме это уже 2,9 миллиарда долларов — больше, чем фонд заработной платы во всех секторах молдавской экономики. Это эквивалентно трем четвертям оборота предприятий сферы розничной торговли и услуг. Таким образом, получается, что примерно 40-45% завозится в страну наличкой, а 55% поступает в виде официальных денежных переводов.
Понятно, что это огромная денежная масса. Если сложить ее пачками стодолларовых купюр, то эта пачка в день поднимется на высоту более пяти метров.
Что произошло с леем в этом году? Во-первых, закончилась «сочинская стройка», где трудилось много наших соотечественников. Во-вторых, РФ ввела новые миграционные правила. А Россия – очень важный поставщик денег от молдавских гастарбайтеров, потому что из 1 миллиарда 600 миллионов долларов 1 миллиард 100 миллионов поступают именно оттуда. В результате официальные переводы снизились на 2-3%, а наличная масса уменьшилась в два раза, то есть сейчас она не превышает 20% от обычного объема того, что завозится «в карманах». Общее количество денег, которые меняются в валютных кассах, уменьшилось на 20%. То есть мы привыкли к росту, а тут 20% — в минус. Это 156 миллионов долларов за четыре месяца.
Это несопоставимо с теми грантами, которые нам выделяют европейцы, и Нацбанк не в состоянии погасить такую сумму, чтобы поддерживать курс лея. Поэтому на рынке складывается дефицит иностранной валюты. Если в прошлом году был ее избыток, то в нынешнем — ее дефицит. Это и предопределяет обрушение молдавского лея и те негативные последствия, с которыми мы столкнулись.
Рояль для базы
- Ни для кого не секрет наша зависимость от поставок энергоносителей. По газу и нефти — на 100%, на 78% – от поставок электроэнергии. Нас уверяют в необходимости диверсификации поставок с помощью совместных проектов с румынской стороной. Говорят, что можно будет снизить тарифы. На ваш взгляд, есть ли смысл ждать более дешевых энергоносителей?
- Разговоры идут, но официально за стол переговоров ни по поставкам газа, ни по поставкам электричества никто не садился, в том числе и с румынской стороной, и никто цену не обговаривал. Ее никто не знает.
Приведу пример, который хорошо характеризует положение дел в этой области. В районе Кантемира в 2012 году построили высоковольтную линию. Но ни одного киловатт-часа по ней не прокачали. Прошло два года, деньги потрачены. Установили линию, но теперь это металлолом. И когда по ней ток пойдет? Никто и не собирается об этом говорить.
Теперь о поставках газа. Румыния сама закупает газ у России. И по трубе она отстоит дальше, чем Молдова. Поэтому цена газа там выше. Если делать реверс газа из Румынии в нашу страну, то как он может быть дешевле? Еще раз подчеркну: никто не садился за стол переговоров, никто не обсуждал, какой будет цена за газ и на каких условиях он будет поставляться из Румынии.
На сегодняшний день «закопали» 8,5 миллиона евро в газопровод, который подвели к Пруту. Но вы же из Унген в Кишинев газ в кармане носить не будете! Необходимо установить специальную станцию, которая будет качать газ (еще 20 миллионов евро), нужно вести газовую ветку от Унген до Кишинева (а это еще 70 миллионов евро). И после завершения строительства этот проект будет покрывать потребности Молдовы в газе на уровне 10%.
Конечно, нужно создавать резервные мощности. Но складывается впечатление, что здесь просто появились деньги, которые нужно освоить. Так и получается – деньги вроде не свои, поэтому давайте их потратим. Как в миниатюре Аркадия Райкина: для того чтобы овощной базе освоить выделенные деньги, покупали рояль.
Положение с энергетическими ресурсами у нас очень сложное. Республика 90% из них импортирует. И самая большая проблема, которая приняла форму «снежного кома» и о которой почти не говорят, — мы ведь «сидим» на одной трубе с Украиной. Страна уже переживала отключение газа из-за российско-украинского кризиса, но тогда он не был таким глубоким. Тогда Россия прекратила поставки газа для Украины. Вполне возможно повторение того же сценария. И не нужно забывать, что это ударит по Молдове. Вот в чем важная и принципиальная проблема. Об этом и нужно думать.
Работаем отверткой
- Еще одна важная тема: 27 июня Молдова подпишет Договор о зоне свободной и всеобъемлющей торговле с Евросоюзом. Что может ждать нас после подписания этого документа?
- Сейчас объемы нашей торговли с Евросоюзом больше, чем с Россией. Но тут есть один важный момент: соотношение между импортом и экспортом с Таможенным союзом и Россией – примерно один к одному, а с Евросоюзом – один к двум. Мы не должны забывать, что параллельно мы подписываем соглашение с Турцией, где это соотношение — один к трем. То есть единицу товара поставляем в Турцию, а три получаем. Главная же проблема сегодня состоит в том, что мы поставляем и в ЕС, и в Турцию примитивную продукцию и первичное сырье. Одна треть из нее – реэкспорт, половина — из давальческого сырья, то есть с минимальной добавленной стоимостью. Нужно понимать, что у нас объем промышленности с 90-х годов прошлого века сократился вдвое, но добавленная стоимость в промышленности уменьшилась в три с половиной раза. Нам не только важно, сколько стульев мы произвели. Главное, чтобы эти стулья мы изготавливали сами или просто собирали их из привезенных спинок и ножек, делали отверткой свою комплектацию. В сельском хозяйстве производство сократилось тоже примерно в два раза, а в добавленной стоимости — в четыре раза. Вот в чем цена вопроса!
Если брать статистические данные, то 2012-й по экспорту был провальным. А в 2011 и 2013 годах наметился рост экспорта в Евросоюз. Он вырос примерно на 58 миллионов долларов. А экспорт продукции одного из предприятий, выпускающего кабель для Европы, увеличился на 72 миллиона долларов. То есть нужно сделать примитивную работу по резке провода, комплектацию и отправить в Европу. Получается, что все остальные сектора дали минус? Так чем хвастаться?
Говорят, что в прошлом году вырос экспорт в Турцию. Но давайте посмотрим, за счет чего он увеличился. У нас лом черных металлов с нуля вырос на 35 миллионов долларов. То есть порезали на металл какие-то старые станки, какое-то оборудование и отправили этот лом в Турцию. И этому экспорту мы должны радоваться?
Сегодня и в Турцию, и в Евросоюз мы отправляем примитивную продукцию, сельхозпродукцию (пшеницу, кукурузу, подсолнечник и т.д.). А взамен получаем племенной скот, семенной и посадочный материал. То есть раньше мы все это выращивали сами. Сегодня же нас освобождают от интеллектуальной компоненты. Принципиальным вопросом являются пошлины и квоты, которые прописала Турция. Из всех видов мяса квота дается всего на 500 тонн свинины. Если говорить о вине, то это 7 тысяч гектолитров, то есть 700 тонн, а это мизер. По сахару – ноль. У Молдовы ведь очень открытая экономика, то есть у нас средняя таможенная пошлина – 4,6 (в Евросоюзе – 5,5, а в Турции – 9,6). Турция защищает аграрный рынок следующим образом: пошлины на мясо, молоко, сельхозпродукцию – от 100 до 225%. Они вообще неподъемные. Евросоюз тоже хитрит. В рамках квот мы поставляем продукцию беспошлинно. Но если свыше квот, то, кроме таможенной пошлины, устанавливается минимальная цена, по которой можно экспортировать в ЕС, например, яблоки. И эта минимальная цена определена в 56,8 евроцента. В то же время, если вы зайдете на польский сайт, где представлены цены оптовых рынков, то средняя цена продаваемых на экспорт яблок в Польше – 25-30 евроцентов. То есть если вы начнете завозить фрукты по цене ниже 56 евроцентов, то будете должны всю эту разницу уплатить. Вот это принципиально важно.
