Логика гагаузских депутатов очевидна: раз Европейский союз в исполнении Альянса означает объединение с Румынией, то Евразийский союз – прямо противоположное – то есть укрепление молдавской государственности, которая воспринимается в гагаузской автономии как гарант сохранения собственной идентичности.
Юридические толкования права Гагауз Ери объявлять референдум важны, но ничего не стоят без понимания общего контекста: гагаузское Народное Собрание – на порядок легальнее, чем нынешняя молдавская власть, институционализированная за пределами юридического поля позорным актом избрания Тимофти «президентом», который заменил собой единственно легитимный акт – роспуск парламента.
Легитимность гагаузского парламента – тоже несопоставимо выше легитимности кишиневской власти, разным ипостасям которой доверяет всего до 20% граждан Молдовы.
Сравнение используемых механизмов демонстрации политической воли тоже говорит не в пользу Кишинева. В качестве политического кулака власть автономии использует самый демократический инструмент – волеязъявление граждан. Гагаузское народное собрание сегодня поддерживается по всей стране, особенно – на юге и на севере Молдовы. Центральная власть не в состоянии использовать такие инструменты: свой потолок она показала 3 ноября, согнав, как стадо, на Площадь Великого национального собрания тысячи молчащих людей, имеющих несчастье быть зависимыми от власти. И сегодня против референдума – суды и генеральная прокуратура: заведено уголовное дело по статье «самоуправство», которая грозит гагаузским депутатам лишением свободы.
Все это, к несчастью, очень напоминает то, что происходило в нашей стране два с лишним десятилетия назад, и что привело Молдову к состоянию так и не состоявшегося полностью государства, с родовой травмой гражданской войны. Тогда волна унионизма вызвала гигантское напряжение по всей стране, но приняла самую активную форму в Приднестровье, которое, напомним, вовсе не требовало независимости, а настаивало на уважении своей точки зрения и уважения, по нынешним меркам, весьма скромных прав. Ответом стало силовое подавление воли проживающей компактно части общества.
Не происходит ли сейчас если не то же самое, то что-то очень похожее? Унирю нам готовят к 2018 году, Кишинев готовит для этого почву через Конституционный суд, компактно проживающей части общества пытаются заткнуть рот...
Год начинается с ограничения вещания трех неподвластных Плахотнюку телеканалов и с угрозы в адрес Гагаузии. Проведение парламентских выборов 30 ноября поставлено под сомнение. Власть уже второй раз за короткую историю независимости похожа на слетевший с рельсов паровоз, который по инерции летит вперед, неся гибель для себя и всего, что находится у него на пути. Есть ли у нас шанс, наконец, выйти из этого порочного круга?
0
